Александр Мельман: Рагу из «Синей птицы» - «Красота»

Дарья Златопольская в программе "Синяя птица"Ах эта «Синяя птица»! Какая программа! Государственная! Как доктор прописал. Какой уже раз подряд дал себе зарок: буду смотреть. И не могу Включаю — и не работает, прямо как по Жванецкому. Наверное, это я какой-то недоделанный. Ведь там, в «Синей птице», работают люди, которых я безмерно уважаю. Даша Златопольская просто прекрасна, хотя люблю я ее не за это. За что? За «Белую студию», однако, которую почему-то вы так мало смотрите, ленивые, не знаете, не понимаете, какой она чудный интервьюер. И Цискаридзе уважаю, и Мацуева, и Безродную, и Погудина. А уж Пушкина, Есенина, Иисуса Христа, Высоцкого и Бориса Годунова в одном лице — так просто люблю. Они там выкладываются по полной, по-настоящему, по гамбургскому счету. Они неравнодушны, так любят этих гениальных детей. И негениальных тоже любят (хотя гениальных больше). Вот тут я напрягаюсь. Государственная программа… «Государственная» — ключевое слово, пафосное. Как будто напоказ: вот смотрите, какие у нас в России замечательные дети! Любуйтесь ими, гордитесь. Это наше будущее, да. А значит, у России есть будущее. Дети сами по себе прекрасны. Они не виноваты. Был бы я совсем уж циничным, сказал бы, что их используют. Вот для этого самого… Но не скажу, не возьму грех на душу. И по-прежнему мне не хватает легкости, естественности. И еще сценария, ну хоть какого-то. Это такие номера, довольно статичные, никак не переходящие один в другой. То есть тебе как бы подают детей порциями: на первое — этот великолепный мальчик, стоящий на голове, на второе — девочка, играющая Моцарта на балалайке, на третье — всевозможные подражатели Соловьеву. Да, там есть еще Соловьев, и это многое объясняет. Наверное, я ничего не понимаю. Ведь радоваться должен от души, от всего сердца, что дети такие получились. А если не радуюсь, значит, я не патриот. Ну мне так не кажется. Просто, как говорил Синявский, у меня стилистические разногласия с советской властью. То есть с этой программой, на которую «Россия» так много ставит. Но я, конечно, не прав. Знаю, что народ будет против, против меня. Наверняка знаю, что, может, я даже останусь в гордом одиночестве. А народу нравится, он смотрит и умиляется. Многие верят. Я тоже хочу верить. Но как? Ну сделайте что-нибудь, ребята, чтобы я это смотрел не отрываясь, как вкопанный. А потом писал восторженные статьи. И посвятил бы их Даше Златопольской. Однако убейте, не могу.