Константин Юшкевич: «Не люблю быть пешкой» - «Красота»

обсудил с актером сомнения в профессии, пенсию и семейное киноманство

Константин Юшкевич — актер ленкомовской закалки и поэтому способен играть самых разных персонажей как в кино, так и на театральной сцене.

— Константин, вы родом из Екатеринбурга. Случается бывать на родине? Остались ли у вас там друзья?

— В Екатеринбурге я бываю регулярно, но в основном приезжаю со спектаклями. Во время таких визитов достаточно часто вижусь с одноклассниками. Обычно к моим гастролям они подгадывают наши встречи, на которые из-за границы специально прилетают те, кто уехал жить и работать в разные города Соединенных Штатов, в Манчестер, Дубай. У нас был очень сильный класс: среди моих одноклассников есть даже преподаватели математики на английском.

— Кто-то математику преподает, а вы — актер театра и кино, сценарист, мастер дубляжа, да еще и продюсер. Многие считают, это разные профессии, а вы разделяете их?

— Конечно, разделяю. Но меня вряд ли можно назвать настоящим продюсером. Я скорее продюсер плюшевый. Дело не только в искусстве, я просто не могу быть исключительно исполнителем, актером. Мне это неинтересно. Не люблю быть пешкой. При этом для творчества мне всегда был нужен «коллектив единомышленников» — это одно из любимых словосочетаний Марка Анатольевича Захарова. Конечно, в таком коллективе не должно быть анархии, кто-то обязательно будет занимать позицию креативного лидера, кто-то — писать сценарии, а кто-то возьмет на себя финансовую сторону и будет искать деньги — с этим в нашем «коллективе единомышленников» лучше всего справлялся Гоша Куценко. Мне нравится заниматься такими проектами: принимать участие в процессе создания фильма или спектакля, а не только играть в них роль. К этим проектам всегда особе отношение — авторское.

— Кто больше всего повлиял на вас как на актера?

— Без сомнения, это был Марк Анатольевич Захаров и созвездие великих русских артистов, которые работали и продолжают работать в театре «Ленком». Именно эта среда оказала стопроцентное влияние на мои вкусы и эстетические пристрастия. Мне с детства нравились фильмы Марка Захарова. Я пересмотрел их все, пока жил в Екатеринбурге, тогда это, правда, был еще Свердловск.

— Что вам дал Марк Захаров, как вы сами считаете?

— Мне повезло, что я учился на актерско-режиссерском курсе. Многие моменты засели в голове. Например, захаровский термин «сбив прогнозы» в сюжете, в актерской игре. Комедийно-реактивный юмор, неожиданный, не всегда толерантный, дико смешной. Помню отчетливо, как он учил выбирать материал, вплоть до того, что даже название на афише должно привлекать. Кощунственные вещи: раньше считалось, что театр — это храм, храм искусств. Но это не так, это развлечение.

— Почему же ушли из культового «Ленкома», проработав там долгое время?

— Есть репертуарный театр — это прекрасное русское изобретение, в нем есть много хороших моментов, но какие-то из них уже давно не работают. Все артисты — эгоисты, если ты не в числе первых, тебя это потом сожрет изнутри. У меня было немного спектаклей, и было много предложений сниматься. В какой-то момент передо мной встал выбор — потому что совместить 28 спектаклей в месяц и желание сниматься в кино было невозможно. Решение принималось очень тяжело, но я о нем ни разу не пожалел. Если занимаешься любимым делом, а оно превращается в каторгу, все теряет смысл.

— Считается, что люди творческие — натуры сомневающиеся. Были ли трудности в актерской профессии? Сомнения в себе? Желание сменить профессию?

— Сомнения были. Да они и сейчас возникают иногда. Но больше всего сомнений было в начале актерского пути. Это честолюбивая профессия, если не видишь результатов, не видишь отклика, задаешься вопросом, зачем все нужно. Безусловно, в себя надо верить, но любому творческому человеку, и прежде всего, конечно, каждому артисту, необходимы подтверждения, что его работа нравится.

— Вам бывает стыдно за какие-то свои роли?

— Нет. Есть роли, которые можно было не играть, — в начале пути. Но это моя профессия, я за это деньги получаю. Зато сейчас я могу отчитаться за каждую свою работу и сказать, почему согласился играть ту или иную роль.

— Как влияют роли на вашу жизнь, на ваш характер? Меняет ли роль ваше поведение в жизни?

— Я привык разграничивать работу и жизнь. Так что по большому счету мои роли никакого влияния на меня или мою жизнь не оказывают. Согласитесь, было бы странно, если бы я двенадцать часов на съемках изображал какого-то криминального субъекта, а после подобным образом стал бы себя вести, например, за рулем по дороге домой.

— Критики говорят, что вы получили известность благодаря ролям в фильмах «Дикари», «Упражнения в прекрасном», «Рассказы», «Игра в правду», сериалах «Склифосовский», «Балабол». А сами как считаете, когда к вам пришла популярность?

— Наверное, тогда, когда меня перестали просто спрашивать: «Вы не актер?», «А где вы играли, напомните» или мое любимое: «Вы у нас в магазине что-то покупали?» Известность пришла, когда меня начали действительно узнавать и называть по фамилии. И да, это совпало с выходом фильмов «Дикари», «Упражнения в прекрасном». Сейчас, конечно, ситуация другая. Хотя, на мой взгляд, узнаваемость все-таки больше по телевизионным проектам: «Склифосовский», «Балабол». По «Рассказам», другим художественным фильмам меня узнает совершенно иная публика.

— Как часто пересматриваете фильмы со своим участием?

— На самом деле очень редко пересматриваю. Нет времени, да и смысла в этом я особо не вижу. Зачем? Могу один раз в год или в два года посмотреть что-то, например, «Дикарей», «Игру в правду», «Рассказы» из ностальгических соображений или профессионального любопытства — вспомнить, как это было.

— «Звездная болезнь» обошла стороной или чуть задела крылом?

— Когда ко мне подходят, у меня подспудно возникает ощущение, что меня с кем-то перепутали, — странное ощущение. Мне 49 лет, это, конечно, не возраст, особенно с точки зрения пенсионной реформы, я уже понимаю практическую сторону известности, мне уже не нужно, чтобы кто-то бегал за мной. Приятнее, когда тебя вдруг узнали в какой-то огромной очереди, и это помогло тебе сократить время ожидания.

— Как сегодня отбираете роли? На что обращаете внимание в первую очередь?

— Мне нужно, чтобы в персонаже была какая-то забавность. Один из моих любимых персонажей сейчас — это хирург-травматолог из сериала «Склифосовский». Конечно, при создании образа я пользуюсь подсказками консультантов, которые постоянно находятся на съемочной площадке. В таком сериале нужна достоверность. Но мне мало вызубрить медицинские термины и повторять их перед камерой, обычно я прошу объяснить, что это значит или как это лечится, чтобы понять всю сложность диагноза или какого-то процесса. Есть роли, которые требуют полного погружения — необходимо действительно готовиться к ним, много читать. Но бывает, что достается роль в произведении, которое уже было неоднократно поставлено, тогда я принципиально не смотрю этот фильм или спектакль — не хочу подспудно соответствовать. А вообще выбор роли — процесс подвижный, если тебе роль понравилась, значит, внутри тебя уже что-то сидит для нее, но иногда ты это понимаешь только спустя какое-то время.

— Хотя вы ушли из «Ленкома», но на театральную сцену выходите, в рамках антрепризы. Чем привлекла роль в спектакле «Когда наступит завтра»?

— «Когда наступит завтра» — спектакль о фундаментальных вещах, местами смешно, но заставляет задуматься. Серьезный разговор несерьезным языком. Отчасти несерьезный разговор о серьезных вещах. То, что мне очень нравится. Режиссер Владимир Устюгов подарил хорошую находку. В пьесе написано «промышленник, бизнесмен» — для меня это понятие какое-то размытое. Он сказал: «А почему твой герой не может быть чиновником?» И тут фантазия разыгралась — сразу нашлось что сказать. Но на репетициях было тяжеловато, выпуск оказался непростым, поменялся состав. Были расхождения во мнениях еще на моменте репетиций. Но это не репертуарный театр, тут все происходит добровольно: если кому-то что-то не нравится, он может встать и уйти. Я всегда любил такой жанр. Немножко комедия, немножко мистика, немножко философия. Чистая комедия положений мне не очень интересна.

— Кто выступает в качестве критика вашего творчества? Какой критике вы доверяете?

— Если говорят что-то конструктивное, задумываюсь. Если это хейтеры — люди, которые зарабатывают себе популярность на том, чтобы кого-то раскритиковать, отношусь спокойно: в Интернете ни с кем не ругаюсь. От близких услышать критику — обидно, и еще обиднее, когда понимаешь, что правда. Пытаюсь, все поправить. Старшая дочь у меня в кино очень неплохо разбирается, она киноман, как и я, поэтому может дать хорошую оценку творчеству.

— Что сегодня ближе — полный метр, сериалы, театр?

— Артисту всегда престижней сняться в полном метре. Хотя, как показывает западная практика, и хороший, качественный сериал может сделать из вас звезду первой величины. Если на нашем телевидении появятся такие сериалы, как, например, «Игра престолов», я бы с удовольствием в таких снялся. Хотя за мои последние телевизионные проекты мне не стыдно.

— Считается, что театр — это для души, а сериалы — исключительно для зарабатывания монет. Согласны?

— Ни для кого ни секрет, что в кино- и телеиндустрии ты получаешь больше денег, поэтому если говорить о финансовой составляющей, сниматься, конечно же, выгодней. Но в театре можно на сто процентов делать то, что хочется. Больше выбор в плане творчества. И для меня важна хорошая компания. Съемки закончились, все разошлись. Играя спектакль, ты всегда можешь снова встретиться, пообщаться, и это прекрасно.

— Что вам дают премии и награды?

— У меня не так много премий. «Кинотавр» в 2011 году за главную роль в «Упражнениях в прекрасном» — для меня стал полной неожиданностью. Я встал, и первые две секунды мне опять показалось, что ошибся, это не меня. Было приятно. Такие приятные сюрпризы в жизни бывают нечасто. Что касается театральных премий, антрепризу обычно обходят стороной, хотя есть спектакли, которые, на мой взгляд, достойны наград.

— Ваши дочери Катя и Евдокия приходят на ваши премьеры, переживают за вас?

— Пока были маленькие, не ходили, у меня все-таки взрослый репертуар. Сейчас ходят на какие-то.

— Они не решили идти по вашим стопам?

— Я не буду против. Они гуманитарии, обожают кино. Главное, чтобы они выбрали себе дело, от которого их не будет тошнить.