Рубеж психологического взросления

Последний рубеж взросления, между психологическим юношей и психологическим взрослым - это разрушение всех авторитетов.Страх столкнуться напрямую с полной неизвестностью, тропинкой, уходящей в никуда, на которой нет никаких ориентиров, чужих следов, соломки или чего-либо еще, что может создать иллюзию понятности, предсказуемости или безопасности жизненного пути, отделяет психику юноши от психики врослого. До тех пор, пока внутренняя устойчивость не сформирована, пока нет глубинной опоры в собственной сущности, неразрывно связанной с океаном Вселенной, себя как части природы с самой природой, юноше нужны ориентиры на других и подтверждения его самого через отражение в других, чтобы не развалиться на тысячу экзистенциально одиноких частиц, потеряв себя и свое я, которого, по сути, еще нет. Мы тут общались с давней подругой на тему, кто их моих "я" - это я: тот, который, проявляется в одиночестве или тот, который проявляется с людьми. Я сказала тогда, что все эти "я" - временные формы, которые собираются под конкретный контекст из той сущности, которая лежит за пределами вербализуемого "я". Так вот. Здесь, в этом посте, под глубинным "Я" я подразумеваю эту самую сущность, которая может принимать разные формы, но она не является ни одним из этих "я", она - больше. И до тех пор, пока внутри вы не чувствуете ее вечности и не-растворяемости, вам нужны авторитеты и ориентиры. Этот переход - одно из ключевых испытаний для психики, и большая часть психологического юношества предпочитает стоять, как буриданов осел, между полярностями самых разных качеств и контекстов, противопоставляя одни явления другим и ища поддержки то одним из этих полярностей, то другим, в точках зрения или действиях других людей. На этом основана любая мировоззренческая борьба, отстаивание взглядов и концепций, и это происходит до тех пор, пока вы не столкнетесь впрямую лоб в лоб с тем, что интеллект ограничен и сам себя дурит, чтобы решить одну единственную проблему - проблему смысла существования без каких-либо заданных извне координат. Тогда происходит взаимная аннигиляция полярностей, и на место страха полного тотального одиночества в постижении смысла собственного существования приходит прагматичная озадаченность вопросами творческой самореализации: что интересного я могу здесь воплотить. Исчезает ли вообще понятие страха из жизни? Нет, пока мы являемся биологическими телами, страх вляется надежным стражем нашей безопасности. Но только в те моменты, когда вам угрожает реальная опасность. Все остальные страхи и тревоги исчезают раз и навсегда. Нина Рубштейн