Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. О том, как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов рассказывает наш постоянный автор Сергей Худиев в проекте “Диалог с атеистами: православные аргументы”.
Возражение Дэвида Юма: если уж мы хотим представить нечто необходимым, то почему бы не представить себе необходимо существующей саму вселенную и устранить потребность в Боге как новом элементе такого представления?
Вспомним разницу между необходимым и случайным — случайно то, чего может и не быть. Например, мое бытие случайно — если бы родители не встретились, меня бы не было. Мое бытие обусловлено целым рядом внешних по отношению ко мне причин — воздухом, пищей, планетой Земля, солнечным светом и т. д. Существование планеты Земля так же, в этом смысле, случайно — Земля возникла какое-то время назад. Также случайным бытием обладают Солнце, Галактика Млечный Путь и другие галактики — было время, когда их не было.
Что такое необходимое бытие? Это то, чего не может не быть. Оно по определению должно быть вечным — ведь иначе получалось бы, что какое-то время назад его не было. Обладает ли вселенная таким вечным бытием? Нет. Вселенная возникла определенное время (по мнению космологов, около 13,7 миллиардов лет назад).
Но и независимо от космологов, мы можем обратить внимание на то, что во вселенной происходят необратимые процессы, которые делают время однонаправленным — например, водород в недрах звезд превращается в гелий, при этом возникают фотоны, которые покидают звезды и рассеиваются во вселенной. Если бы вселенная была бесконечно старой, она бы уже бесконечно давно находилась бы в состоянии «тепловой смерти» — все звезды бы уже окончательно выгорели, энергия бы равномерно размазалась бы по пространству, вся возможная работа была бы уже совершена.
Таким образом, было время, когда вселенной не было, и она не обладает необходимым бытием.
Для выяснения вопросов существования и не существования одного разума недостаточно, ибо это вопросы фактов.
Мы постоянно — и в рамках науки, и в рамках нашей повседневной жизни — делаем утверждения о реальностях, недоступных нашему наблюдению. Мы видим только следствия — и исходя из них заключаем о существовании причин. Например, мы верим в существование электронов, которых никто не видел, на основании тех эффектов, которые они производят, в Большой Взрыв, в эволюцию, даже хотя бы в то, что мусор убран — и значит, тут поработал дворник.
Нельзя выводить из конечного эффекта (мира) бесконечную причину (Бога).
Космологический аргумент не доказывает конкретных атрибутов Бога — и, действительно, указывает на чрезвычайно могущественного (то есть способного создать вселенную), но не обязательно всемогущего Творца. Но указание на это никак не опровергает его вывод — «у вселенной существует вечный Творец, достаточно могущественный, чтобы привести ее из небытия в бытие».
Если эффект (мир) не совершенен, почему причина (Бог) должна быть обязательно совершенна? Откуда мы знаем, что творец не совершил ряд ошибок и не отбросил предыдущие варианты?
Аргумент и не доказывает совершенства Творца — и не претендует на это. Он доказывает реальность Творца, как минимум, достаточно могущественного и совершенного, чтобы сотворить этот мир. Таким образом, предлагаемое возражение его не опровергает.
Почему мы решили, что должен быть только один Бог? Ясно же, что несколько строителей справятся лучше, чем один.
Потому что у нас нет причин постулировать несколько необходимо существующих творцов, когда хватит Одного. Но важнее другое — этот довод никак не отвечает на сам космологический аргумент. Допустим, мы видим картину. «Эту картину нарисовал художник!» — восклицает теист. «А откуда вы знаете, что не несколько художников — например, художник со своими помощниками?» Даже если мы этого не знаем, это никак не будет опровержением довода «картина кем-то нарисована, следовательно, существует художник».
Кроме того, сам этот аргумент «несколько строителей справляются лучше, чем один» основан на реалиях нашей человеческой жизни, на ограниченности наших сил и способностей, и потому не может быть спроецирован на Бога, который не имеет нашей ограниченности, который творит совсем иначе, чем мы.
Если мы перешли к рассуждению о том, что мир, возможно, создан консилиумом богов — как в некоторых языческих мифологиях — мы уже признали атеизм ложным, что и требовалось доказать.
Если уж мы пользуемся антропоморфической аналогией «творца», применяя ее к Богу, то не имеет ли больше смысла заключить, что творец физического мира тоже физический, нежели духовный агент?
Нет, но это в любом случае не отвечает на сам аргумент. Аргумент не демонстрирует все атрибуты Бога христианского богословия, из него не следует веры в Троицу и Боговоплощение, он говорит гораздо более простую вещь — у мироздания есть Творец, достаточно могущественный и совершенный, чтобы привести мир из небытия в бытие. Как этот тезис может опровергаться представлением о «физическом» (что бы это ни означало) характере этого Творца?
Обратим внимание на то, что все рассматриваемые возражения впадают в одну и ту же ошибку — сначала предполагается, что космологический аргумент доказывает какие-то атрибуты Бога (всемогущество, совершенство или единственность), потом демонстрируется, что он их не доказывает. Он их действительно не доказывает — точно также, как он, например, не доказывает, что Христос пострадал за нас при Понтийском Пилате. Он доказывает, что у вселенной есть вечный Создатель, достаточно могущественный и совершенный, чтобы привести ее из небытия в бытие. Указание, что Создатель, на которого указывает этот аргумент, может совпадать, а может и не совпадать с Богом христианского теизма, никак не опровергает сам аргумент.
Тезис «у всего есть причина», согласно Канту, это одно из условий феноменального мира, которое делает его упорядоченным — мы предполагаем, что у всего есть причина, потому, что иначе воспринимать процессы и предметы мы не можем. Что, однако, не означает, что они таковы на самом деле, то есть вне нашего восприятия.
Пытаться отвергать космологический аргумент, отвергая принцип причинности, значит отвергать все наше мышление — как повседневное, так и научное. Например, представим себе адвоката, который скажет — «Действительно, бумажник потерпевшего был обнаружен в кармане моего подзащитного. Но, как показал Иммануил Кант, мы только предполагаем, что у этого должна быть причина — и склонны усматривать ее в сознательных действиях моего подзащитного. Возможно, в непостижимой для нас подлинной реальности бумажник вовсе не нуждается в причинах, чтобы переместиться из одного кармана в другой». Убедит ли это судей? Этого никого не убедит, и нас в первую очередь.
Адвокату следует искать какую-то другою причину. Например, бумажник в карман обвиняемому подсунули враги, но тезис, что такое событие, как перемещение бумажника, не имело причины вообще, очевидно, никем не будет принят. Мы отлично понимаем, что у любого события есть причина.
Наука также строится на том, что у любого события есть причина. Никому в голову не приходит отвергать, например, теорию Большого взрыва на том основании, что красное смещение или реликтовое излучение могут и не нуждаться причинах. Теорию Большого Взрыва, если мы хотим ее опровергнуть, надо опровергать как-то иначе. Любые научные теории — та же теория эволюции, например — с необходимостью предполагает, что у всего (в частности, у многообразия видов и конкретных видовых особенностей) есть причина.
Поэтому если мы принимаем принцип причинности во всем остальном, у нас нет оснований отвергать его в отношении происхождения вселенной. Такое событие, как возникновение вселенной, тоже должно иметь причину.
Телеологический аргумент не говорит нам о том, что мир был создан, а только о том, что миру некто придал определенный дизайн, оформление.
В принципе, телеологический аргумент (аргумент от целенаправленной упорядоченности в мире) действительно совместим как с ортодоксальной теологией (Бог сотворил мир из ничего) так и с представлением, которое мы, похоже, находим у Платона в «Тимее» — Бог, или, в данном случае, Демиург, упорядочил материал, который уже существовал до этого. Но это — уже не спор между теизмом и атеизмом, это спор между различными теологиями.
Здесь мы сталкиваемся с уже описанной проблемой — в качестве аргумента против доказательств бытия Божия приводится то, что они не доказывают то, что они и не собирались доказывать. Телеологический аргумент как таковой не доказывает творение мира из ничего — он доказывает существование разума, достаточно могущественного, чтобы быть ответственным за целенаправленную рациональную упорядоченность в этом мире.
Итак, приведенные возражения против доказательств бытия Божия основаны либо на отрицании принципа причинности — который мы не можем отрицать, не отрицая, в частности, всю нашу науку, либо на приписывании аргументам того, что они и не берутся доказывать — с последующим опровержением этого. Это известная ошибка в споре, она называется подменой тезиса. Сперва тезис оппонента подменяется на похожий, а потом убедительно опровергается. Только вот опровергается вовсе не то, на что изначально нацелились.
Мы можем чувствовать правоту своей веры, но не всегда можем ее объяснить или доказать человеку неверующему, в особенности тому, у кого наше мировоззрение почему-то вызывает раздражение. Разумные вопросы атеиста могут поставить в тупик даже самого искренне верующего христианина. О том, как и что отвечать на распространенные аргументы атеистов рассказывает наш постоянный автор Сергей Худиев в проекте “Диалог с атеистами: православные аргументы”.Возражение Дэвида Юма: если уж мы хотим представить нечто необходимым, то почему бы не представить себе необходимо существующей саму вселенную и устранить потребность в Боге как новом элементе такого представления? Вспомним разницу между необходимым и случайным — случайно то, чего может и не быть. Например, мое бытие случайно — если бы родители не встретились, меня бы не было. Мое бытие обусловлено целым рядом внешних по отношению ко мне причин — воздухом, пищей, планетой Земля, солнечным светом и т. д. Существование планеты Земля так же, в этом смысле, случайно — Земля возникла какое-то время назад. Также случайным бытием обладают Солнце, Галактика Млечный Путь и другие галактики — было время, когда их не было. Что такое необходимое бытие? Это то, чего не может не быть. Оно по определению должно быть вечным — ведь иначе получалось бы, что какое-то время назад его не было. Обладает ли вселенная таким вечным бытием? Нет. Вселенная возникла определенное время (по мнению космологов, около 13,7 миллиардов лет назад). Но и независимо от космологов, мы можем обратить внимание на то, что во вселенной происходят необратимые процессы, которые делают время однонаправленным — например, водород в недрах звезд превращается в гелий, при этом возникают фотоны, которые покидают звезды и рассеиваются во вселенной. Если бы вселенная была бесконечно старой, она бы уже бесконечно давно находилась бы в состоянии «тепловой смерти» — все звезды бы уже окончательно выгорели, энергия бы равномерно размазалась бы по пространству, вся возможная работа была бы уже совершена. Таким образом, было время, когда вселенной не было, и она не обладает необходимым бытием. Для выяснения вопросов существования и не существования одного разума недостаточно, ибо это вопросы фактов. Мы постоянно — и в рамках науки, и в рамках нашей повседневной жизни — делаем утверждения о реальностях, недоступных нашему наблюдению. Мы видим только следствия — и исходя из них заключаем о существовании причин. Например, мы верим в существование электронов, которых никто не видел, на основании тех эффектов, которые они производят, в Большой Взрыв, в эволюцию, даже хотя бы в то, что мусор убран — и значит, тут поработал дворник. Нельзя выводить из конечного эффекта (мира) бесконечную причину (Бога). Космологический аргумент не доказывает конкретных атрибутов Бога — и, действительно, указывает на чрезвычайно могущественного (то есть способного создать вселенную), но не обязательно всемогущего Творца. Но указание на это никак не опровергает его вывод — «у вселенной существует вечный Творец, достаточно могущественный, чтобы привести ее из небытия в бытие». Если эффект (мир) не совершенен, почему причина (Бог) должна быть обязательно совершенна? Откуда мы знаем, что творец не совершил ряд ошибок и не отбросил предыдущие варианты? Аргумент и не доказывает совершенства Творца — и не претендует на это. Он доказывает реальность Творца, как минимум, достаточно могущественного и совершенного, чтобы сотворить этот мир. Таким образом, предлагаемое возражение его не опровергает. Почему мы решили, что должен быть только один Бог? Ясно же, что несколько строителей справятся лучше, чем один. Потому что у нас нет причин постулировать несколько необходимо существующих творцов, когда хватит Одного. Но важнее другое — этот довод никак не отвечает на сам космологический аргумент. Допустим, мы видим картину. «Эту картину нарисовал художник!» — восклицает теист. «А откуда вы знаете, что не несколько художников — например, художник со своими помощниками?» Даже если мы этого не знаем, это никак не будет опровержением довода «картина кем-то нарисована, следовательно, существует художник». Кроме того, сам этот аргумент «несколько строителей справляются лучше, чем один» основан на реалиях нашей человеческой жизни, на ограниченности наших сил и способностей, и потому не может быть спроецирован на Бога, который не имеет нашей ограниченности, который творит совсем иначе, чем мы. Если мы перешли к рассуждению о том, что мир, возможно, создан консилиумом богов — как в некоторых языческих мифологиях — мы уже признали атеизм ложным, что и требовалось доказать. Если уж мы пользуемся антропоморфической аналогией «творца», применяя ее к Богу, то не имеет ли больше смысла заключить, что творец физического мира тоже физический, нежели духовный агент? Нет, но это в любом случае не отвечает на сам аргумент. Аргумент не демонстрирует все атрибуты Бога христианского богословия, из него не следует веры в Троицу и Боговоплощение, он говорит гораздо более простую вещь — у мироздания есть Творец, достаточно могущественный и совершенный, чтобы привести мир из небытия в бытие. Как этот тезис может опровергаться представлением о «физическом» (что бы это ни означало) характере этого Творца? Обратим внимание на то, что все рассматриваемые возражения впадают в одну и ту же ошибку — сначала предполагается, что космологический аргумент доказывает какие-то атрибуты Бога (всемогущество, совершенство или единственность), потом демонстрируется, что он их не доказывает. Он их действительно не доказывает — точно также, как он, например, не доказывает, что Христос пострадал за нас при Понтийском Пилате. Он доказывает, что у вселенной есть вечный Создатель, достаточно могущественный и совершенный, чтобы привести ее из небытия в бытие. Указание, что Создатель, на которого указывает этот аргумент, может совпадать, а может и не совпадать с Богом христианского теизма, никак не опровергает сам аргумент. Тезис «у всего есть причина», согласно Канту, это одно из условий феноменального мира, которое делает его упорядоченным — мы предполагаем, что у всего есть причина, потому, что иначе воспринимать процессы и предметы мы не можем. Что, однако, не означает, что они таковы на самом деле, то есть вне нашего восприятия. Пытаться отвергать космологический аргумент, отвергая принцип причинности, значит отвергать все наше мышление — как повседневное, так и научное. Например, представим себе адвоката, который скажет — «Действительно, бумажник потерпевшего был обнаружен в кармане моего подзащитного. Но, как показал Иммануил Кант, мы только предполагаем, что у этого должна быть причина — и склонны усматривать ее в сознательных действиях моего подзащитного. Возможно, в непостижимой для нас подлинной реальности бумажник вовсе не нуждается в причинах, чтобы переместиться из одного кармана в другой». Убедит ли это судей? Этого никого не убедит, и нас в первую очередь. Адвокату следует искать какую-то другою причину. Например, бумажник в карман обвиняемому подсунули враги, но тезис, что такое событие, как перемещение бумажника, не имело причины вообще, очевидно, никем не будет принят. Мы отлично понимаем, что у любого события есть причина. Наука также строится на том, что у любого события есть причина. Никому в голову не приходит отвергать, например, теорию Большого взрыва на том основании, что красное смещение или реликтовое излучение могут и не нуждаться причинах. Теорию Большого Взрыва, если мы хотим ее опровергнуть, надо опровергать как-то иначе. Любые научные теории — та же теория эволюции, например — с необходимостью предполагает, что у всего (в частности, у многообразия видов и конкретных видовых особенностей) есть причина. Поэтому если мы принимаем принцип причинности во всем остальном, у нас нет оснований отвергать его в отношении происхождения вселенной. Такое событие, как возникновение вселенной, тоже должно иметь причину. Телеологический аргумент не говорит нам о том, что мир был создан, а только о том, что миру некто придал определенный дизайн, оформление. В принципе, телеологический аргумент (аргумент от целенаправленной упорядоченности в мире) действительно совместим как с ортодоксальной теологией (Бог сотворил мир из ничего) так и с представлением, которое мы, похоже, находим у Платона в «Тимее» — Бог, или, в данном случае, Демиург, упорядочил материал, который уже существовал до этого. Но это — уже не спор между теизмом и атеизмом, это спор между различными теологиями. Здесь мы сталкиваемся с уже описанной проблемой — в качестве аргумента против доказательств бытия Божия приводится то, что они не доказывают то, что они и не собирались доказывать. Телеологический аргумент как таковой не доказывает творение мира из ничего — он доказывает существование разума, достаточно могущественного, чтобы быть ответственным за целенаправленную рациональную упорядоченность в этом мире. Итак, приведенные возражения против доказательств бытия Божия основаны либо на отрицании принципа причинности — который мы не можем отрицать, не отрицая, в частности, всю нашу науку, либо на приписывании аргументам того, что они и не берутся доказывать — с последующим опровержением этого. Это известная ошибка в споре, она называется подменой тезиса. Сперва тезис оппонента подменяется на похожий, а потом убедительно опровергается. Только вот опровергается вовсе не то, на что изначально нацелились.
