Где взять мебельный гарнитур?Джинсы за 40 рублейКак миф о равенстве испортил народГде был марксизм все семьдесят лет советской власти?
Отношения России с западными странами проходят сложный период — тем, кто застал холодную войну в 70-80-х, сегодняшние политические высказывания обеих сторон кажутся странно знакомыми. Но еще больше напоминает доперестроечное детство и юность то, что говорится и делается внутри страны. Почему нас никак не отпускает социалистическое прошлое с его якобы равенством, рассказывает экономист Елена Котова.
деревенским начали выдавать паспорта, они повалили из деревни. Колхозы стали разваливаться, не хватало рабочих рук. Деревня умирала. Только картошки было вдоволь, да хлеба можно было купить, когда привозили, — из города, заметьте. Кур резали только по праздникам, говядина отсутствовала как класс: резать корову, которая дает молоко, никому в голову не придет. Разве что свинью по осени зарезать, чтобы с мясом до оттепели как-то продержаться.
Да и бог с ней, с умирающей деревней. Ведь страна уже стала индустриальной державой! Уже построены нефтяные вышки, трубопроводы, металлургические заводы. Вывоз сырьевых товаров стал основой экспорта, а в начале 1970-х на порядки взлетела цена на нефть. Удача-то какая! Нефть оплатит все, что душе угодно.
В экономику, в развитие производства государство вкладывало лишь чуть больше половины хлынувших в Россию нефтедолларов. Их распределение строго ранжировалось между предприятиями и научными центрами. Вторую половину нефтяных доходов страна просто проедала. Нефтью платили за гэдээровские колготки наших матерей, за французские духи, китайские полотенца, польскую и югославскую мебель.
Это импортное счастье распределялась по городам тоже строго по ранжиру, в зависимости от степени избранности. Но даже в витринных столицах простым смертным за этим счастьем надо было давиться в очередях, писать на руках номера, по ночам собираться на тайные сходки, где за неявку человек терял надежду купить мебельный гарнитур.
Где был марксизм все семьдесят лет советской власти?
Тайная каста номенклатуры считала себя последователями Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. Сталина, правда, потом отчислили из иконостаса, хотя ох как многим это не понравилось... Где у Маркса сказано, что после установления диктатуры пролетариата сложится система грабежа витринной метрополией своих колоний, что десятилетиями будет существовать принудительный труд в самых разных формах? Нигде. А ведь это была реальность Великого строя, которую "научно" объясняла марксистско-ленинская политэкономия социализма.
Ирония в том, что в реальности — в той мере, в какой Великий строй сумел развить мощную промышленную базу, — развитие шло по прежним законам капиталистической экономики. Они объективны, их не отменить.
Помнили об этом марксисты-ленинцы или нет, но действовали они в точности по этим законам. Где только было можно использовался живой труд. Чем больше, тем лучше. Сто заключенных с кирками и тачками — дешевле экскаватора! Деревенские бабы, по трое тянущие плуг, — дешевле комбайна.
Как ни старались выкорчевать товарно-денежные отношения, а эквивалентный обмен товаров по стоимостям вылезал то тут, то там. На черном рынке джинсы стоили не 40, а 200 рублей, замшевая куртка — 500, там можно было "достать" — ключевое слово в жизни советского человека — хоть заграничные сигареты, хоть магнитофон. Были б деньги.
И они, кстати, у многих были! У самых что ни на есть обычных людей, если те были способны производить товар, на который существовал спрос. Ничего нового, все по Марксу. Врачи с зарплатой 140 рублей получали за частный визит по пятерке в час. Преподаватели вузов репетиторством зарабатывали втрое больше того, что им платило государство. В бесплатном здравоохранении за деньги можно было купить одноместную палату, руки лучшего хирурга, послеоперационный уход, импортные лекарства.
За частную практику могли выгнать с работы, за торговлю дефицитом винтили, за покупку и продажу валюты сажали и даже расстреливали. Товарообмен по стоимостям совершался в подполье, но убить его было невозможно. Даже если людей наказывать за следование естественным законам, законы от этого не исчезают и не меняются. Они просто перестают работать на создание богатства общества.
Авторская статья
Где взять мебельный гарнитур?Джинсы за 40 рублейКак миф о равенстве испортил народГде был марксизм все семьдесят лет советской власти? Отношения России с западными странами проходят сложный период — тем, кто застал холодную войну в 70-80-х, сегодняшние политические высказывания обеих сторон кажутся странно знакомыми. Но еще больше напоминает доперестроечное детство и юность то, что говорится и делается внутри страны. Почему нас никак не отпускает социалистическое прошлое с его якобы равенством, рассказывает экономист Елена Котова. деревенским начали выдавать паспорта, они повалили из деревни. Колхозы стали разваливаться, не хватало рабочих рук. Деревня умирала. Только картошки было вдоволь, да хлеба можно было купить, когда привозили, — из города, заметьте. Кур резали только по праздникам, говядина отсутствовала как класс: резать корову, которая дает молоко, никому в голову не придет. Разве что свинью по осени зарезать, чтобы с мясом до оттепели как-то продержаться. Да и бог с ней, с умирающей деревней. Ведь страна уже стала индустриальной державой! Уже построены нефтяные вышки, трубопроводы, металлургические заводы. Вывоз сырьевых товаров стал основой экспорта, а в начале 1970-х на порядки взлетела цена на нефть. Удача-то какая! Нефть оплатит все, что душе угодно. В экономику, в развитие производства государство вкладывало лишь чуть больше половины хлынувших в Россию нефтедолларов. Их распределение строго ранжировалось между предприятиями и научными центрами. Вторую половину нефтяных доходов страна просто проедала. Нефтью платили за гэдээровские колготки наших матерей, за французские духи, китайские полотенца, польскую и югославскую мебель. Это импортное счастье распределялась по городам тоже строго по ранжиру, в зависимости от степени избранности. Но даже в витринных столицах простым смертным за этим счастьем надо было давиться в очередях, писать на руках номера, по ночам собираться на тайные сходки, где за неявку человек терял надежду купить мебельный гарнитур. Где был марксизм все семьдесят лет советской власти? Тайная каста номенклатуры считала себя последователями Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. Сталина, правда, потом отчислили из иконостаса, хотя ох как многим это не понравилось. Где у Маркса сказано, что после установления диктатуры пролетариата сложится система грабежа витринной метрополией своих колоний, что десятилетиями будет существовать принудительный труд в самых разных формах? Нигде. А ведь это была реальность Великого строя, которую "научно" объясняла марксистско-ленинская политэкономия социализма. Ирония в том, что в реальности — в той мере, в какой Великий строй сумел развить мощную промышленную базу, — развитие шло по прежним законам капиталистической экономики. Они объективны, их не отменить. Помнили об этом марксисты-ленинцы или нет, но действовали они в точности по этим законам. Где только было можно использовался живой труд. Чем больше, тем лучше. Сто заключенных с кирками и тачками — дешевле экскаватора! Деревенские бабы, по трое тянущие плуг, — дешевле комбайна. Как ни старались выкорчевать товарно-денежные отношения, а эквивалентный обмен товаров по стоимостям вылезал то тут, то там. На черном рынке джинсы стоили не 40, а 200 рублей, замшевая куртка — 500, там можно было "достать" — ключевое слово в жизни советского человека — хоть заграничные сигареты, хоть магнитофон. Были б деньги. И они, кстати, у многих были! У самых что ни на есть обычных людей, если те были способны производить товар, на который существовал спрос. Ничего нового, все по Марксу. Врачи с зарплатой 140 рублей получали за частный визит по пятерке в час. Преподаватели вузов репетиторством зарабатывали втрое больше того, что им платило государство. В бесплатном здравоохранении за деньги можно было купить одноместную палату, руки лучшего хирурга, послеоперационный уход, импортные лекарства. За частную практику могли выгнать с работы, за торговлю дефицитом винтили, за покупку и продажу валюты сажали и даже расстреливали. Товарообмен по стоимостям совершался в подполье, но убить его было невозможно. Даже если людей наказывать за следование естественным законам, законы от этого не исчезают и не меняются. Они просто перестают работать на создание богатства общества. Авторская статья
